КАРА-БОГАЗ-ГОЛ, ЗАЛИВ (краткая справка «каспийского морского научно-исследовательского центра» РОСГИДРОМЕТА)

(Гарабогаз Айлагы) (Кара-Бугаз, Аджи-Дарья, Кули-Дарья) (тюрк, кара - "черный", богаз - "горло, залив", гол - "озеро, черная пасть") - залив на восточном берегу Каспийского м., на территории Туркменистана, величайшее в мире месторождение природных солей морского типа. ( О слове "гол" можно поспорить. Так в английском языке это означает просто "залив" и скорее всего оно проникло из английского языка. Таким образом, говорить "залив Кара-Богаз-Гол", говорить как "залив Кара-Богаз-залив", как-то безграмотно, но это тавтология. В известной мере залив издавна служил регулятором уровня и водного и солевого баланса Каспийского м. Не случайно туркмены назвали его Кули-даръя - "слуга моря". Иногда его называют "пиявкой Каспийского моря". Согласно древним легендам, в заливе находится пучина, поглощающая воды Каспия и даже суда, рискнувшие зайти в залив. Залив представляет собой мелководное понижение в рельефе с плоским дном и непостоянной береговой линией. Но это легенды, слухи , страхи.

Первые сведения о К.-Б.-Г., открытом русскими мореплавателями, относятся к XVIII в. В 1705 г. А. Бекович-Черкасский произвел маршрутное исследование восточного берега Каспия и обозначил на карте значительную часть залива. Экспедиция И.М. Жеребцова впервые нанесла на карту морской пролив, побережье и акваторию К.-Б.-Г., провела измерение глубин и скоростей течения, описала рельеф побережья. Во время экспедиции А.А. Лебединцева (1897 г.) проводились работы по изучению условий образования мирабилита из карабогазских солей (к этому времени уже было установлено, что залив является месторождением глауберовой соли - мирабилита). К.-Б.-Г. - самая обширная в мире лагуна, отделенная от моря песчаными косами. Между ними находится пролив длиной 7-9 км, шириной 400-800 м и глубиной 3-4 м. Морская вода устремляется по проливу со скоростью 50-100 см/с в залив, где полностью испаряется. Вследствие испарения каспийской воды и собственных "вековых" запасов залива его чашу заполняет рассол - морская вода, сгущенная более чем до 30,0 %о. Этот рассол (рапа) - концентрированный раствор солей: хлоридов натрия, магния и калия, сульфата магния и небольшого количества редкоземельных элементов. Физико-географические условия К.-Б.-Г., его природный режим, зависящий от уровня Каспия и стока в залив, испытывают значительные межгодовые изменения.

В первые 10-летия XX в. перепад уровня между морем и заливом был невелик (ок. 0,5 м) и между ними существовала практически уравновешенная гидравлическая связь. Уровень К.-Б.-Г. находился на отметке, близкой к -26,5 м относительно уровня Мирового океана. Пл. залива была более 18 тыс. км2, объем вод - 130 км3, преобладающие глубины - 8-10 м. Приток воды в залив составлял 18-25 км3/г. Ежегодно в залив поступало ок. 330-380 млн т солей, однако его роль в опреснении Каспийского м. при этом незначительная - 0,2-0,3 %о за 100 лет. Установившийся водно-солевой баланс между морем и заливом послужил естественной основой промышленной разработки солевых ресурсов К.-Б.-Г. Общие запасы солей в заливе оцениваются миллиардами тонн. Это крупнейшие залежи сульфата натрия в Евразии и единственное место в мире, где в естественных условиях кристаллизации минеральных солей осуществлялась их добыча в промышленном масштабе.

В первые 10-летия XX в. добыча химического сырья основывалась на естественных природных процессах. Осаждавшийся на дно залива кристаллический сернокислый натрий Na2[SO4]*10H2O (мирабилит, глауберова соль - см.) во время зимних штормов выбрасывался на пологие берега залива. Летом вода, пропитывавшая его, испарялась, и мирабилит превращался в безводный сульфат натрия (тенардит), который собирался в конце лета. В начале 1930-х гг. был создан трест "Карабогазсульфат" (см.) для промышленной добычи солей. Производство основывалось на новом бассейновом методе, когда поверхностный рассол закачивался в близлежащие сухие котловины, и в результате испарения на дно осаждался мирабилит. Рассол без сульфата спускался в другой бассейн, а мирабилит собирался специальными машинами и отправлялся потребителю.

Начиная с 1930-х гг. в связи с длительным понижением уровня Каспия, в природном облике К.-Б.-Г. произошли существенные изменения. Поступление морской воды в залив сократилось до 8-10 км3/г., нарушился водный баланс. По мере понижения уровня моря площадь залива сокращалась, глубины уменьшались, длина пролива увеличивалась, а его дно размывалось. К 1948 г. базис эрозии понизился на 2,5 м. Однако в 1960-х гг., когда на поверхность вышли твердые породы, эрозия дна пролива почти прекратилась.

Разность уровней моря и залива возросла, и в конце пролива образовался единственный в мире морской водопад высотой ок. 3,5 м. Рыбы и другие живые организмы, проходившие пролив, скапливались около его устья. Пролив с голубоватой морской водой, текущей среди желтых песков, водопад с прилегающей частью залива, своеобразная фауна птиц и животных создавали неповторимый природный комплекс на пустынном восточном побережье Каспия.

Уменьшение объема вод К.-Б.-Г. при длительном понижении уровня моря и вызванное этим увеличение концентрации солей в рассоле, изменение его химического состава оказали отрицательное влияние на условия разработки сульфатов. Промышленная добыча солей из поверхностных рассолов стала нерентабельной, ее заменил метод добычи сырья из погребенных межпластовых рассолов, залегающих между соляными пластами под дном залива и характеризующихся постоянством солевого состава.

С начала 1950-х гг. трест "Карабогазсульфат" стал работать только на погребенных рассолах. Помимо сульфата натрия добывались также хлористый натрий (бишофтит), сульфат магния (эпсомит), глауберова соль. В перспективе планировалась комплексная переработка рассолов для получения широкого спектра химической продукции (включая бром, бор, окись магния, некоторые редкие металлы и др.).

В период длительного понижения уровня моря, к концу 1970-х гг., сток каспийской воды в залив сократился до 5-7 км3/г., уровень залива упал до-32 м, пл. уменьшилась до 10 тыс. км2, объем воды - до 20-22 км3, а соленость рапы возросла до 270-290 %о. С целью сокращения расхода каспийской воды и замедления падения уровня Каспия в марте 1980 г. пролив был перекрыт глухой дамбой, и поступление морской воды в залив прекратилось. После отделения залива началось его быстрое усыхание. К концу 1983 г. пл. залива составляла 1000 км2, объем - 0,2 км3, а глубины - 0,1-0,3 м. Соленость достигла величины 330-380 %>.

К середине 1984 г. залив практически полностью высох. Поверхностный слой солей, осадившихся из рассола залива, представлял собой твердую кристаллическую породу, состоящую преимущественно из 5 минералов: галита, астра-ханита, эпсомита, глауберита и гипса. Изоляция залива от моря вызвала химические изменения в составе солей, погребенных рассолов, ухудшение качества химического сырья и усложнение технологии его переработки. В условиях начавшегося быстрого роста уровня моря и в целях сохранения и развития уникального соляного месторождения было принято решение восстановить сток в залив.

В сентябре 1984 г. началась подача каспийской воды в залив по трубопроводам в объеме 2 км3/г" залив постепенно возвращался к прежним очертаниям. Летом 1992 г. дамба была ликвидирована и возобновился естественный сток морской воды в залив. При высоком положении уровня Каспия годовой объем этого стока достигал в 1994-1995 гг. 42-52 км3/г., значительно превысив ранее наблюдавшиеся величины. К концу 1995 г., после заполнения чаши залива, расход воды через пролив начал определяться только испарением с поверхности залива и сократился до 17 км3/г. в 1999 г. Значительные объемы стока морской воды в залив в 1992-1995 гг. способствовали снижению темпов подъема уровня Каспия более чем на 30 см. К настоящему времени залив полностью восстановил свой уровень и границы в пределах коренных берегов с пл. акватории ок. 18 тыс. км2. Это дает реальные возможности возрождения уникального природного ландшафта и экологии района К.-Б.-Г, сохранения и использования богатейших природных богатств залива.

БЕКДАШ – мои воспоминания

Поселок Бекдаш (с 9 августа 2002 года он называется Карабогаз) находится на восточном берегу Каспийского моря, на 250 км севернее г. Красноводск (сейчас называется Туркменбаши) или на 70 км севернее Карабогазского пролива, где изначально находился поселок Карабогаз. Название Бекдаш происходит от первоначального названия берегового мыса – каменной возвышенности врезающейся в море. Это самая высокая геодезическая точка поселка. Истоки названия этого слова, скорее всего, в названии возвышенности «Большой камень». Раньше он и писался по разному и раздельно Бек-Даш, Бек-Таш, Бек-Тас.. Сравните: Сар-Тас (шестое озеро) переводится как желтый (рыжий) камень.

Залив Кара-Богаз-Гол – единственное на всем земном шаре природное месторождение разнообразных солей в огромных промышленных масштабах. Их освоение началось со строительства п. Карабогаз в 1921г на Каспийском побережье, где каспийская вода устремляется в залив. В 1921г были построены в Карабогазе первые три здания.

Активная промышленная разработка запасов сульфата натрия началась на Кара-Богаз-Голе в 1924г, когда Казахстанский трест «Карабогазсоль» первым организовал добычу сульфата натрия в районах Кургузульской бухты (северная часть залива) и Ала-Тепе (западная часть залива). «Туркменсульфат» занимался в этот период добычей мирабилита на южном берегу залива. Как видно, добыча мирабилита и сульфата натрия производилась только по берегам залива (внутри залива). Уровень вод залива и Каспия был в те времена достаточно высок и мелкие суда свободно вывозили сырье через пролив. Постепенно уровень стал падать и наступил момент, когда суда уже не могли пройти пролив. Постепенно в проливе появились пороги, а затем и водопад, который в 1974 году составлял около 1,5-2 метров. В те времена я спускался туда на подвеске ради любопытства. Пролив еще не был перегорожен дамбой. Она появилась только в 1980г.

Юридически, с 15 апреля 1929 г начал функционировать трест, который затем стал называться комбинатом и наконец производственным объединением ПО «Карабогазсульфат». Эти названия меняются только в связи ростом мощностей предприятия.

С 1930 г добыча сульфата натрия переходит на более высокий технологический уровень - бассейновый метод. Этим бассейном было озеро №6. По причине увеличения промышленной мощности предприятия, нужен был надежный выход к морю.

Строительство поселка Карабогаз практически прекратилось к 1931г, так как была потеряна его практическая значимость. С 1932г г началось строительство нового поселка-порта Бекдаш, который полностью взял на себя функции Карабогаза. Выбор пал на Бекдаш ввиду удачного расположения его акватории портовой бухты, которая имеет окружение островами – природными волноломами и достаточную глубину для прохода крупных судов. Поселок Карабогаз оказался в забвении и постепенно был растащен на строительство Бекдаша.

Основное население предприятия было распределено в трех поселках: Сартас занимался добычей сульфата натрия, Бекдаш занимался его отправкой через Каспийское море, а Омар-Ата был вспомогательным поселком. В нем был сконцентрирован транспорт: Ж.д депо и гараж. Уже к 1938 г Бекдаш стал основным портом для отправки сульфата потребителям, его жилой фонд состоял из нескольких деревянных бараков, кибиток и юрт.

В связи с переносом в Бекдаш административного центра, поселок стал быстро развиваться. Промыслы и порт были соединены железной дорогой узкой колеи, по которой таскала платформы паровая «кукушка», которая со временем была вытеснена мотовозами. Был построен деревянный причал (как оказалось, он был самым долговечным), несколько каменных бараков из местного известняка, управление завода комбината «Карабогазсульфат». Самым большим бараком был барак портовых рабочих. Вот в таком состоянии я увидел впервые этот поселок. Он только зарождался. Это был переход 1945-46 годов. Мне было 3-4 года. И в мою память стали откладываться все события развития этого поселка, которые я хочу донести до людей.

На переходе 1945-46 годов моих родителей послали в Бекдаш создавать и осваивать новую гидрометеостанцию. Отец мой - Рудановский Николай Николаевич был начальником первой гидрометеорологичской станции в Бекдаше, а мама – Наталья Васильевна - ее наблюдателем. За их короткую семейную жизнь им пришлось перед Бекдашем создавать и осваивать еще три высокогорные гидрометеорологические станции в горах Памира и Тянь-Шаня.

Сейчас уже не найти тех мест, где находилась эта первая бекдашская гидрометеостанция. Ее след остался в виде небольшого бархана с тамариксами на полпути от современной метеостанции к морю. Здание метеостанции представляло двухкомнатный щитовой домик с глиняным полом. Здесь жила моя семья: папа, мама, старший брат Анатолий и я. До берега моря и деревянного причала было метров 200. На причале находилась площадка, на которой наблюдатели наблюдали ежедневное изменение уровня воды и волнение моря в зоне причала.

По современным представлениям, мы жили на дикой природе. В наш дом часто заползали морские ужи. С деревянного причала ловили бычков и судаков, а с берега охотились на утку или лысуху (местные называли ее качкалдаком).

Уже в те времена Бекдаш имел свой подсобный огород, на котором растили томаты, дыни и арбузы. На нем пытались разводить даже груши. При подходе к Бекдашу на судне, ряд пирамидальных тополей создавали впечатление оазиса. Я помню агронома этого песчаного оазиса. Это был высокий, худощавый мужчина – дядя Цыренок (такая фамилия). Территория этого огорода была довольно большой и находилась от современной ул. Рылова к морю – там, где и сейчас растут заросли тамарикса или что от них осталось. Потом на этом месте был построен пионерский лагерь для местных детей из Бекдаша, Омар-Ата и Сартаса. В этом пионерском лагере несколько смен отдыхал и я.

По мере увеличения населения, был построен еще один огород в южной части поселка. Место между ул Морской и паромной переправой. Потом там сделали стадион, а еще позже и это все было брошено. Когда строили газопровод Окарем –Бейнеу, который проходил через владения комбината «Карабогазсульфат», на территории этого стадиона находился монтажный участок этого газопровода. Это было в 1972-75 годах.

В южной части поселка, в линии входного форватера в бухту, находился рыбпром - участок переработки рыбы. Там находился его невысокий деревянный причал и засолочная – склад готовой продукции. Рыбаки ставили сети на опорах – скипости. Очень хорошо ловилась знаменитая сельдь черноспинка - залом в марте –апреле. В остальное время ловили судака. В сети также попадалась шемайка, севрюга, раки. Кефали в Каспии не было. После открытия Волго-Донского канала вместе с судами в Каспий проникла кефаль, которая быстро начала размножаться и вытеснять более благородную местную рыбу. Впрочем, этому способствовало и обмеление Каспия, в результате которого мелководные нерестилища и рыбные пастбища сократили свои площади. Мы, детвора, любили нырять с рыбпромовского причала, так как он был высотой чуть больше метра и на нем можно было разбегаться для ныряния. Некоторые наши ребята ныряли даже с мачт судов. Таким отважным ныряльщиком был наш сверстник Пермяков Вячеслав.

По приходу шаланды (куласа) с рыбой, мы, босоногие пацаны, помогали выгружать рыбу. За это нам, давали по одной или две рыбины для дома. Получив рыбины, мы сразу стремительно бежали домой с «уловом», который зачастую тащился по песку.

К 1958-59 г «рыбпром» прекратил свое существование. Огороды тоже перестали существовать. Этому способствовало решение о централизованном снабжении населения поселка продуктами питания. Как потом скажет В.С. Черномырдин: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Это формула преследовала строителей социализма и коммунизма всегда. В социалистическом обществе было много хороших начинаний, но их недостаток заключался в падении уже на старте.. Практически все дела не доводились до конечного результата. А если доводились, то результат всегда был «как всегда» - не совсем ожидаемый.. Никто не нес ни за что ответственности. КПСС брало на себя всю ответственность , и никто ни за что не отвечал.

К 1953 в Бекдаше появилась улица из несколько коттеджей - ул. Морская. Позже, в этих коттеджах жили семьи: Абовьян, Толовы, Степановы –Железняковы, командир воинской части Рева, Скрипин, Рухайло и др. В конце улицы находились дом Моноговых и наша главная «водянка», в которой находились емкости с привозной питьевой водой и стояла водонапорная башня. Командовал этой «водянкой» Волков Петр. У него была жена Нина и дети: сын Анатолий, с которым я дружил всю его жизнь и дочь Люда. Насколько я помню эту семью, я дружил с Анатолием с 5-летнего возраста. Это случилось потому, что мы были в этом возрасте соседями. Мы жили одновременно рядом у деревянного причала. Там наверху, у железной дороги находилась «водянка», а внизу - гидрометеостанция.

Снабжение водой всех трех поселков происходило именно с этой «водянки». Вода прибывала в трюмах пароходов «Фиолетов», «Комсомолец» из Баку. Это была отличная, вкусная вода из Шелларских источников. Первоначально воду развозили на бочке-арбе с автомобильными колесами, которую таскал по песчаному бездорожью нашего поселка верблюд. Вода распределялась по талонам: один талон – одно ведро. Потом, когда была построена сеть водоснабжения в старом поселке, были построены раздаточные будки, через которые в определенное время выдавали воду тоже по талонам. С ростом населения в поселке, развития многоквартирных домов с тепловыми сетями талонная система водоснабжения ушла в прошлое.

Население поселка состояло из местных казахов, русских, переехавших из Карабогаза, людей с направлениями и высланных на поселение - спецпереселенцев. Последних было достаточно много. Это были обычные негеройские люди, которые боялись за свою жизнь на войне. Они показали себя на войне не так, как хотел тов. Сталин. Они не хотели гибнуть по его воле. Это были дезертиры, трусы, полицаи и просто вывезенные в Германию дети. Я не осуждаю этих людей за их малодушие. Кровавая мясорубка, именуемая Великой Отечественной войной, унесла миллионы жизней наших соотечественников только по причине плохой организации военных действий. На протяжении развития и существования цивилизаций, человеческая жизнь ничего не значила и ею затыкали многие проблемы. А человеческая сущность довольно слаба.

Первым директором комбината «Карабогазсульфат» в Бекдаше был Моногов Михаил Георгиевич. Его многодетная семья жила по ул.Морской - последний дом из тесанного известняка. У них было пятеро детей: Лариса, Юрий, Александр, Михаил, Таня. С Михаилом мы вместе учились в младших классах и дружили. У них были настоящие качели, где всегда было полно детворы. По праздникам, в дни рождения или на Новый год, Моноговы собирали всех близких друзей своих детей и устраивали праздничный стол и давали гостинцы. Для бедных детей это были самые большие праздники. В 1953г эта семья переехала в Челекен и связь оборвалась на многие годы. В канун Нового 2011г мы с ним снова встретились... в интернете - вот такая детская дружба. В Бекдаше остался его брат Михаила Георгиевича, Моногов Василий Георгиевич, который долгое время работал на радиостанции комбината. У него было два сына: Сергей и Вовка, но для моей дружбы они были малы по возрасту.

Бекдаш изначально относился к Туркмении, хотя в нем никогда не было местных туркмен. Первые туркмены, как специалисты стали появляться где-то в 1962-63 годах. В начальный период застройки Бекдаша, весь восточный берег Каспия, до Красноводска, был заселен казахами. Видно выбор административного отношения Бекдаша в пользу Туркмении был вызван проблемами снабжения Бекдаша. Ближайший промышленный город, через который можно было снабжать Бекдаш, был Красноводск – город Туркменской ССР.

Весь наш поселок – аул имел свою электростанцию. Это небольшое помещение, в котором работало 2 «Балиндра» (тип дизеля мощностью 30-50л.с., которые использовались на баркасах, как в фильме «Белое солнце пустыни»). Когда в Омар-Ата была построена большая электростанция, помещение бекдашской электростанции превратили в кинотеатр. До этого фильмы показывали в коридоре заводоуправления. Этот кинотеатр просуществовал до 1963 года. Здесь я смотрел индийского «Бродягу» и «Карнавальную ночь». Электростанция в Омар-Ата (я на ней немного работал в 1965 году) представляла около 8 судовых дизелей мощностью по 250-400 л.с.. В связи с ростом потребления электроэнергии, был приобретен еще и энергопоезд мощностью 6 мегаватт. На нем я тоже немного работал.

В 1948 году мои родители разошлись. Как мне потом объясняла мама, ей просто надоело ездить по безлюдным просторам страны в целях освоения новых метеостанций. Ей хотелось «жить как люди», оседло. Я остался жить с мамой. Метеостанцию заняла новая семья метеоролога Котова Петра Ивановича. Это был горбун маленького роста, но у него была красивая жена и дочь Лариса. Наша жизнь вошла в новую полосу трудного проживания. Мама вступила в гражданский брак с Леоновым Ефимом Федоровичем и от этого мероприятия у меня в 1950 году появился еще один брат - Виктор. Мой отчим был неплохим портным. Он одевал почти всю бекдашскую элиту, но как хороший ремесленник, он также регулярно выпивал и все заработанное пропивал.

В 1949 году я пошел в школу в первый класс. В Бекдаше школы не было. Она находилась в Омар-Ата, рядом с электростанцией. В первом классе мы учились вместе с третьим. В третьем классе учеников было мало. Вот некоторые из запомнившихся: Абовьян Александр (потом нас судьба свела вместе работать), Михаил Ульяницкий, Ирина Захарова (Сайбель), Николаенко Лида – она потом вышла замуж за Филоненко Вячеслава.

В нашем классе учились дольше всех: Глухова Валя (Зайцева), Безгин Валерий, Чайников Валерий, Митюшкина Рая, Свиридова Люба. Первой учительницей была Анна Афанасьевна Токаева. Ее мужем был Петр Георгиевич Кузьмин и у них были дети: дочь Рая и сын Александр. В старших классах в бекдашской школе Петр Георгиевич преподавал нам военное дело. Анна Афанасьева была чудесной учительницей. В Омар-Ата мы учились четыре класса. И вот к 1953 году в Бекдаше была построена двухэтажная школа - первая десятилетка. И уже в нее стали приезжать учиться из Омар –Ата и Сартаса. На три поселка это была первая десятилетка. В Омар-Ата и Сартасе остались начальные школы. В нашей школе учились русские и казахи. Директором школы был Джаймагамбетов (преподавал химию), а завучем был Мурунбаев Селихан Мурунбаевич (преподавал историю). Хорошие были люди. Моей любимой учительницей была Екатерина Артемовна Недвигина. У нее была дочь – моя сверстница Нина, с которой мы были в очень хороших отношениях до конца. Она вышла замуж за Миногина Володю, с которым мы немного работали вместе.

Бекдаш был таким маленьким, что все знали друг друга. Большая родня. Все были бедными и близкими. В связи с постепенным обогащением народ стал расслаиваться и отдаляться, но остатки этой близости отзываются очень часто ностальгическим настроением.

Мое отношение к учителям очень своеобразное. Были учителя, на уроки которых не хотелось ходить, но были такие, на уроки которых хотелось бежать. Талант преподавателя и воспитателя был не у всех раскрыт. К примеру, Екатерина Артемовна какими-то своими подходами всегда стимулировала меня к математике и я старался так, что бы ее порадовать своими новыми успехами. Другой подход имела Асия Александровна Байкадамова. Она преподавала все подряд: химию, ботанику, географию. Ее подход и обучению был сродни тюремного надсмотрщика. Она часто срывалась на крик, наказывала и желания учить ее предметы не возбуждала. Она не вызывала любви к предмету, хотя, как мне кажется, старалась. Видно мне не хватало внимания, поэтому грубое отношение ко мне любого преподавателя вызывало и ответное отторжение и его предмета. Ученики – это дети. Чтобы они хорошо учились, их нужно вовлечь в предмет, заинтересовать. Этого дано не каждому. Не каждый учитель по должности является воспитателем. Учитель должен влюбить ученика в себя или в предмет им преподаваемый. Не каждому это дано.

С большой благодарностью я вспоминаю директора школы Джаймагамбетова. Моя семья жила очень бедно и плохо. У мамы было на руках нас двое (я и брат Виктор), а работала она санитаркой в больнице. По исполнению мне шестнадцати лет (это был 9 класс), директор школы предложил мне работу лаборанта в школе. Зарплата небольшая, но это было большое подспорье в семейном бюджете. Так, работая в школе лаборантом, я закончил школу. От этого человека всегда исходило отеческое тепло. Царствие ему небесное, если оно есть.

Во времена строительства поселка был заложен «парк отдыха» - сейчас в старом Бекдаше от него остались только деревья белолистки (джюды) – род мелкого финика. В 1956-57 годах была построена открытая танцплощадка с духовым оркестром. Здесь собиралась вся молодежь. К 60-му году молодежи стало очень много. Подросли местные и стало приезжать много молодежи из РУ (ремесленные училища – прототип ПТУ). Дело в том, что в это время начал строиться новый поселок на новом чистом месте и народ стал прибывать «на заработки» и «на жилье». Не знаю почему, но основная масса людей прибывала с Кубани. Вероятно в те времена там было очень трудно прожить. Могу точно сказать, что до 1958 года территория от Омар-Ата до мыса Бекдаш (до бекдашской горы) было совершенно голой пустыней.

Помню, мне было 13-14 лет (1956 год) я немного помогал геодезистам при съемке строительной площадки из любопытства и носил геодезическую рейку. Было очень смешно, что на ней все цифры перевернуты. Но когда я стал смотреть в нивелир, то все стало нормально и я понял, почему они перевернуты. Чтобы видеть нормально в нивелире !!! Видно эта топографическая съемка и была преддверием проектирования и застройки этой территории. Потом на этом участке был построен поселок, завод, опреснительная установка, подстанция 110 кв и очистные сооружения. Все, что я сейчас перечислил, позже я имел самое непосредственное отношение – я курировал это строительство. Вот такой был разворот судьбы.

Все наше детство и юность были плотно связаны с морским берегом, морем, песчаным пляжем. Все разнообразие нашей жизни было связано с морем, загаром, рыбалкой… Море не бывает одинаковым. Оно всегда разное. Даже в течение суток. Оно нас кормило, ласкало. Иногда оно забирало к себе. Люди тонули купаясь, на рыбалке или охоте. Каждый год кто-то погибал в море. Лично я тонул тоже несколько раз, но не утонул. Значит, не судьба. Первый раз я тонул, когда впервые самостоятельно поплыл. Я учился плавать, двигаясь руками и телом подстраховываясь ногами от от дна. Вдруг в какой-то момент я устал и хотел развернуться, чтобы продолжать свою учебу-тренировку в обратном направлении. Как оказалось, я уже плыл по настоящему и был уже на глубине, которую сделала землечерпалка. Я сразу в панике начал тонуть. Меня спас Анатолий Глухов – друг моего старшего брата. Он случайно оказался рядом и вытащил меня на берег. Было всего три метра от берега. Мне было 11-12 лет. Этот страх я запомнил на всю жизнь. Этот страх сделал меня более осторожным в жизни. Море было настолько важным элементом нашей жизни, что оно вошло в наше подсознание.

В детстве и юности мы «исследовали» своими босыми ногами все острова, все рыбные места. Все это стало настолько родным и близким, что не забыть никогда. Именно эти чувства и характеризую место жизни емким словом: Родина. Я пишу свои воспоминания о Бекдаше с любовью и теплом. Все плохое забыто, вопоминания всегда самые добрые. В своих воспоминаньях я не могу вспомнить ничего плохого, кроме сильных ветров, несущих песок и мелкую ракушку.

Плавать я не очень любил. Плавал только по потребности. К примеру, переплыть на лодку или на островок. Некоторые жители очень хорошо плавали и могли так далеко заплывать, что вспомнить страшно. Так две сестры: Ира и Инна Захаровы могли уплыть за Кара-Аду на несколько километров. Они плавали часами. Я же любил нырять и плавать под водой с открытыми глазами. Здесь открывался большой мир для подводных исследований и очарований.

В 1959 году закончена была школа. Я пошел на работу. Выбора особого не было. Пошел учеником штукатура в ремстройцех – РСЦ. Здесь платили больше. В те времена там был начальником Скрипин И.Я. У него было два сына: Юрий и Владимир. С Володей мы дружили. Конечно, заработок, который я приносил домой, дал подъем в нашей жизни – я получал втрое больше мамы.. Мы стали лучше питаться и одеваться. В то время я не пил, не курил. В это время у меня появился новы друг - друг на всю жизнь -Анатолий Степанов. Мы одновременно с Анатолием Степановым "за свои кровные" купили себе велосипеды и начали на них обкатывать все окрестности. Временами мы наезжали до 40-50км. У Анатолия была деревянная моторная лодка. На ней мы исследовали все острова. Так, что в те времена я очень хорошо знал все окрестности Бекдаша, Омар-Ата и Сартаса. Это было наше увлечение. Кроме того у Анатолия был свой фотоаппарат "Зоркий". Все это нас объединяло и укрепляло дружбу. Так мы и остались друзьями «на всю оставшуюся жизнь». До настоящего времени мы с ним имеем контакт, хотя и живем долеко друг от друга.

За 1959-1961 годы в Бекдаше появилась строительная организация СУ-7, которая начала застройку участка нового поселка. К 1961 году были построены несколько домов и бараков вдоль железной дороги идущей в Омар-Ата.

В 1961 предприятие направило меня учиться в Москву в Московский энергетический институт, но я не поступил, так как мне Не хватило мне грамоты русского языка. Так мне пришлось идти служить в Советскую Армию. Теперь я понимаю, что мне и здесь повезло. В первую зиму я служил в Кандалакше Мурманской обл. Это заполярье -за полярным кругом. Здесь Я видел снег толщиной полтора метра, я научился ходить на лыжах и спускаться на них с сопок. Я видел северные сияния, я видел полярную ночь и полярный день. Все это очарование нужно было увидеть. Для впечатлительного мальчика из пустыни это незабываемые ощущения и впечатления.

1962 год принес свои особые события. Мы ничего не знали, но в мире запахло ядерной войной. А было это так. Фидель Кастро - руководитель острова свободы Кубы - решил освободиться от влияния США. Он попросил военную помощь у Хрущева Н.С. - руководителя нашего государства. Как потом оказалось, частичкой этой помощи оказался я. Летом были быстро сформированы несколько полков различных родов войск и отправлены на Кубу. Я попал в мотострелковый полк, которым командовал Д.Т. Язов - потом министр обороны СССР. Поход на Кубу, служба на Кубе и возвращение на родину – это новая большая история, это важный кусок интересной жизни. Но эта жизнь не связана с Бекдашем. Скажу честно, служа в этой прекрасной стране, в экзотике, меня все равно тянуло в Бекдаш к маме, братику, друзьям. Бекдаш – это какое-то колдовское место. Наверное это и называется "любить Родину".

Первый год на Кубе (второй год службы) я служил в зенитной батарее 57-мм пушек под городом Ольгин провинции Ориенте. Обеспечивал связь и проводку самолетов. Здесь нас застал Карибский кризис. Было страшно уже от того, что мы находимся далеко от родины. Если бы развитие конфликта пошло бы по другому сценарию, здесь нам был приготовлен полный «пипец». Но, «слава Богу», все обошлось.

Через год старики уехали домой, а нас, оставшихся, уже третьгодников- стариков перекомлектовали. Я попал в ракетный ПВО полк на радиостанцию Р-821, для связи с самолетами. Это был знаменитый и исторический полк. Именно он поставил большую точку в Карибском кризисе. Этот полк в самый напряженный момент кризиса сбил американский разведывательный самолет Локхид У-2 на высоте 20 км и этим показал американцам на наши возможности. «Хватит борзеть!» Думаю, что это было для них холодным душем. С этого момента начались переговоры и пришли к мирному урегулированию ситуации в отношениях США, Кубы и СССР. Не скажу, что в переговорах сильно выиграл СССР, но конфликт разрядился. Мы ушли от ядерной войны в мирную жизнь строить утопический коммунизм.

В Бекдаш я вернулся в 1965 году. За время службы поселок вырос. Его границы уже ограничивались новым поселковым клубом и новой больницей. Строился цех бишофита и опытных установок. Начиналась закладка фундаментов основных цехов завода.

На работу я устроился электриком на ЦДЭС (дизельная электростанция в Омар-Ата). Обслуживал электрическое оборудование и аккумуляторные батареи. Там имелась одна батарея аварийного освещения и аккумуляторная батарея для запуска энергопоезда, находящаяся на самом энергопоезде (на 240 вольт). Здесь встретил много хороших людей. Герасименко Алексей, Маслов Николай, Дмитраков Николай. Впрочем, в Бекдаше были только хорошие люди. Я уверен. Видно, отдаленность и общие невзгоды объединяют людей.

Строящийся завод предполагал возможности карьерного роста, но для этого необходимо было получить образование. Я поступил в Грозненский нефтяной институт на специальность инженера-механика «машин и аппа